Рассказы о любви. Закрывая глаза (окончание).
Автор: Глория, 06 Окт 2012
Дорогие друзья!
Среди серых ненастных будней так хочется какого-то праздника, всплеска эмоций! Я поделилась этой идеей с Давидом. Он, как всегда, промолчал в ответ. И, тем не менее, приготовил для нас сегодня сюрприз — воздушные, тающие во рту, пирожные «Сладкая нежность». Думаю, что этот кулинарный шедевр моего шеф — повара не оставит вас равнодушными.
Итак, будем лакомиться изумительными низкокалорийными пирожными, и, конечно, продолжим нашу тему — Поговорим о любви.
«По — настоящему мы любим лишь в первый раз; все последующие наши увлечения уже не так безоглядны».
«Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхнула с первого взгляда».
«Любовь, которая возникает медленно и постепенно, так похожа на дружбу, что не может стать пылкой страстью».
Эти изречения принадлежат французскому мыслителю, писателю — моралисту Жану де Лабрюйеру (1645 — 1696).
Основное сочинение Лабрюйера — «Характеры или Нравы этого века» (1688). Здесь помещены очерки, афоризмы, интеллектуальные эскизы, размышления о духовном складе человека, о страстях, которые им правят, о состязаниях ума и сердца. Всего же, по подсчетам самого автра, он привел за все время 1120 оригинальных характеристик человеческих нравов и характеров.
Предлагаю вашему вниманию окончание авторского рассказа о любви — «Закрывая глаза».
И, вот, этот день настал.
Если сказать, что Яна произвела фурор на их новогоднем корпоративе, значит, не сказать ничего! Когда она вышла к нему из подъезда в своем новом прикиде – он чуть не выпал из-за руля. Это была не Яна, и не та женщина с обложки журнала. Нет. У его «лексуса» стояла совсем незнакомая красавица в длинном шелковом платье «от кутюр» темно- изумрудного цвета, поверх которого было накинуто короткое манто из белоснежной норки (явно греческого, а не китайского производства). Такая же муфточка прятала ее руки. В золотисто-рыжих волосах, профессионально уложенных в модную прическу, блестела золотая заколка, такие же туфли выглядывали из-под подола ее платья. Она окинула его дерзким вызывающим взглядом больших зеленых глаз и незнакомым ему глубоким голосом небрежно произнесла:
-Ну что, мой господин, едем на Ваш праздник жизни?
Андрей Николаевич специально запланировал приехать на корпоратив с опозданием в четверть часа, чтобы все приглашенные уже находились в зале. По дороге он искоса посматривал на свою спутницу. Яна сидела, откинувшись на мягком сидении из белой кожи, прикрыв глаза.
Он не зря спрашивал у нее про вечернее платье заранее, так как хотел подобрать костюм в тон ее гардеробу. В начальных планах было отдать предпочтение изысканному светло-серому. Но он не смотрелся бы с «изумрудным» платьем. Пришлось надеть строгий, классический, цвета мокрого асфальта с белоснежной рубашкой. Изящный шелковый галстук цвета морской волны с зажимом из золота и модные черные туфли завершали наряд.
Когда они вошли в сверкающий, оформленный в стиле «модерн», банкетный зал «Швейцарии», все сидящие за большим праздничным столом, расставленным в форме буквы «П», как по команде, повернули головы в их сторону. Ведущая банкета поднесла микрофон к лицу и торжественно объявила:
— Дорогие гости! Встречайте! К нам на праздник пожаловал мэр города Андрей Николаевич Клименко с супругой… — в ту же секунду к ней подлетела Валерия Никандровна в светлом облегающем костюме и буквально выхватила микрофон, махнув рукой в сторону диск-жокея. Тут же заиграла громкая праздничная музыка. Никандровна подскочила к опоздавшим и подвела их столу. Показывая на место во главе стола, она заискивающе произнесла:
— Андрей Николаевич, присаживайтесь сюда, а Ваша дама рядом сядет.
— Нет-нет, Валерия Никандровна, сегодня Вы парадом командуете, так что это место Ваше.
Та засияла и тут же взяла бразды правления в свои руки. Праздничная программа шла «на ура». Скучать не пришлось никому. Конкурсы, игры, беспроигрышная лотерея, выступление профессиональных артистов, юмористические поздравления в стихах и песнях и, конечно, танцы.
На первый медленный танец Андрей Николаевич пригласил Валерию Никандровну. От выпитого шампанского и беготни по залу она раскраснелась, ее «дом» на голове покосился и стал похож на Пизанскую башню. Смотреть на них в паре было комично – Никандровна даже с ее высокой прической и каблуками едва доставала мэру до груди. Ей так и хотелось выспросить у мэра, что это за дама с ним, но она все не решалась. До этого, Никандровна уже подлаживалась и к Роману и к некоторым гостям. Но те делали удивленные глаза и отрицательно качали головами. Многие из присутствующих знали супругу Андрея Николаевича в лицо, поэтому любопытство распирало и их самих.
А Роман танцевал с Яной. На вечеринку он пришел один в своем «киевском» светло-сером костюме и таком же галстуке, только рубашку надел сочного брусничного цвета. Осторожно касаясь пальцами обнаженной спины своей партнерши, словно боясь обжечься, вдыхая тонкий аромат ее сладковато-горьких духов, он теперь понял, почему у Николаича сносило башню: «Да, ради такой женщины можно на многое решиться, если не сказать на все». Он видел, какими жадными, раздевающими глазами смотрели на нее тузы города. А их, в основном, полные, разодетые жены, обвешанные драгоценностями, как новогодние елки, мечтали, наверное, подлить в коньяк, который пила Яна, быстродействующего яда.
На этот вечер Яна надела золотую цепочку и подаренный ей изысканный дорогой браслет с изумрудами. Танцуя с ней, Роман произнес: — А вы неплохо смотритесь с Николаичем!
Она не ответила, лишь слегка улыбнулась яркими, чувственными губами. Едва касаясь ее шелковистой кожи, чувствуя начинающуюся дрожь в руках от пьянящей близости с ней, Роман, чтобы как-то отвлечься, стал рассказывать ей на ухо анекдоты. Яна улыбалась, но ее дерзкие, загадочные глаза оставались холодными.
Андрей Николаевич весь вечер как-то вскользь наблюдал за ней. Они договорились заранее, что никаких объятий, поцелуев и нежностей друг с другом. Поэтому вели себя сдержанно, элегантно, как королевские особы английского двора.
Когда Яна снова оказалась за столом, то достала из своей маленькой изящной сумочки узкую пачку легких дамских сигарет. Вытащив своими длинными «золотыми» ногтями тонкую сигаретку, она выжидающе посмотрела на Андрея Николаевича, сидевшего рядом. Он знал, что Яна не курит, и не хотел бы, чтобы она делала это. Тем не менее, галантно чиркнул своей фирменной зажигалкой. Яна чуть наклонилась к нему и тихо произнесла:
— Андрей Николаевич, я больше не могу. Когда мы уйдем отсюда?
— Скоро, уже очень скоро – ответил он и, встав со своего места, взял микрофон из рук ведущей. Его поздравительная, прощальная речь была короткой. Завершая ее, поднимая бокал с шампанским, он торжественно произнес:
— С наступающим Новым годом всех вас! Пусть следующий год принесет вам и вашим семьям счастье, благополучие и, конечно, любовь!
Присутствующие дружно зааплодировали, а Андрей Николаевич, вернув микрофон хозяйке, шепнул Валерии Никандровне, маячившей рядом:
— Мы уходим, продолжайте без нас. — С этими словами он небрежно перекинул через свою руку женское норковое манто и помог Яне встать из-за стола.
Они шли через весь зал к выходу, едва касаясь друг друга, под обжигающими взглядами. Пятьдесят пар глаз буквально пожирали их. «Какая красивая пара!», «Эффектная пара!», «Да, Клименко молодец, везде успевает — и в выборах участвовать и с красивыми женщинами романы крутить! – тут и там перешептывались гости.
В машине у Яны случилась истерика. Закрыв лицо руками, она рыдала, приговаривая:
-Это невыносимо! Они все оценивали меня, смотрели, как на Вашу вещь, как на Вашу новую игрушку! А эта Никандровна готова была меня разорвать на части!
Андрей Николаевич обнял ее и привлек к себе:
-Успокойся, все уже позади. Ты была великолепна! Все-все, Яна, перестань, мы едем домой.
Он знал, что завтра весь город, вся мэрия будет обсуждать «последнюю сногсшибательную новость». Валерия Никандровна уж постарается со своей стороны, преподнесет все в лучшем виде. Затем, информация о «неизвестной спутнице мэра» на корпоративной вечеринке просочится и в СМИ.
Но это будет завтра. А сегодня они приедут к ней домой. Он снимет с нее это роскошное шелковое платье и осторожно, словно антикварную вазу, положит ее на белоснежное белье. И, обнимая послушное, обнаженное тело, чуть касаясь губами шелковистой кожи, он, наконец, скажет ей своим глубоким бархатным голосом три заветных слова, которые мечтает услышать каждая женщина, и, ради которых и стоит, наверное, жить на этой Земле.
С уважением,
Глория Рэй До новых встреч!
Комментарии